Предстоящие выборы в парламент дружественной России Киргизии обещают быть непредсказуемыми. Ситуация в Белоруссии может подтолкнуть стремящиеся к дестабилизации внешние и внутренние силы в Киргизии к более активным действиям – избирательная кампания всегда является удобным поводом для них. События в Белоруссии (которые ещё отнюдь не завершились) создали серьёзную проблему и для России. И это обстоятельство может стать дополнительным стимулом для тех сил, которые выступают против интеграционных процессов на постсоветском пространстве.
Три особенности киргизских выборов
Создание некой цепочки очагов нестабильности в странах, наиболее плотно задействованных в интеграционных проектах, было бы крайне выгодно разного рода недоброжелателям с внешнего контура. Поэтому повышение их активности может даже и не зависеть напрямую от ситуации, складывающейся в Киргизии, а быть мотивировано более крупными геополитическими расчётами. Проще говоря, внешние силы могут начать добиваться дестабилизации любой ценой, невзирая на затраты и реальную ситуацию на выборах.
Другая особенность: выборы в Киргизии будут проходить в условиях пандемии коронавируса, а это значит, что агитационные процессы примут непривычные для киргизского общества и самих партий формы. В первую очередь кандидатам придётся отказаться от традиционных для республики масштабных встреч с избирателями в стадионном формате, а значит, политическая борьба будет вестись на улицах городов посредством рекламных щитов и, конечно же, в СМИ и интернете.
Также на конечном результате отразится увеличившееся количество избирателей – большинство трудовых мигрантов из-за пандемии вернулось домой, а значит, они примут в предвыборных процессах более активное участие, чем пять лет назад.
Участвовать в парламентских выборах изъявили желание более 40 партий.
Ко всему прочему, вирус, как и повсюду в мире, нанёс довольно ощутимый ущерб местной экономике, что неизбежно сказывается на общественных настроениях. Например, тот же кризис в Белоруссии, вне всякого сомнения, усугубляется объективными экономическими проблемами, вызванными пандемией.
Ну и, в-третьих, в Киргизии как не было, так и нет полноценной партийной политической системы, имеющей идеологическую или ценностную основу. Впрочем, это в разной степени характерно практически для всех постсоветских республик. Даже ещё шире – для большинства стран условно «незападного» мира. Размывание идеологических предпочтений по традиционной шкале «левые-центр-правые» происходит даже на Западе – родине этой схемы.
Можно спорить о том, плохо это или хорошо. В конце концов, кто сказал, что в мире всё должно быть именно так, как написано в западных учебниках по политологии? Ведь большинству стран мира такая система была, по сути, навязана извне.
Но факт остаётся фактом: большинство партий Киргизии сегодня не совсем понимает, чем цеплять избирателя, то есть попросту испытывает дефицит идей.
Участвовать в парламентских выборах изъявили желание более 40 партий. К настоящему времени большинство из них так и не провело свои съезды, притом что по правилам ЦИК они обязаны организовать эти мероприятия до 20 августа. Ни программ, ни идеологии, ни целей большинства партий никто не знает. Отсюда рождается вопрос: есть ли в Киргизии партии с идеологией или всё будет как в предыдущие годы, когда в парламент проходили не имеющие идейной платформы и руководствующиеся только интересами отдельных групп людей силы?
Политическая конкуренция на нуле
О дефиците идеологии у киргизских партий говорят и местные эксперты. Политолог, член Киргизского совета Эдил Осмонбетов указывает на отсутствие политического позиционирования и имиджа у киргизских партий. По его мнению, за 30 лет независимости государства киргизскому обществу так и не удалось разделить партии по идеологическим направлениям.
«Создаётся впечатление, что все – и правые, и левые, и центристы, – все просто вступили во все группы и работают, договорившись между собой. Поэтому в парламенте практически нет политической конкуренции», – отмечает эксперт.
Ещё одной особенностью киргизских выборов являются всевозможные союзы и дробления политобъединений. Например, к оппозиционной партии «Бутун Кыргызстан» (лидер – Адахан Мадумаров, выдвигался на выборы президента в 2017 году) присоединились лидеры Партии коммунистов Кыргызстана, партий «ЭрК», «Эгемен Кыргызстан», «СССР», «Ак калпак», «Улуу коч», «Буткул жаштар». Объединились партии «Мекеним Кыргызстан» (ей руководит действующий вице-спикер парламента Мирлан Бакиров) и созданная в 2010 году «Ата-Журт». Вот лишь некоторые из десятков союзов, заключённых на этих выборах. Это создаёт в обществе полное непонимание по поводу истинных намерений участвующих в выборах партий.
С учётом отсутствия у партий идеологии ситуация обещает вылиться в стычки бывших союзников за места, квоты и всевозможные причитающиеся «бонусы» в парламенте после выборов, а впоследствии – в недовольство людей, которые изначально голосовали за одних политиков и одну партию, а в итоге получили совсем другие.
Все особенности национальных выборов могут вылиться в партийные стычки и недовольство людей.
По мнению президента Агентства стратегических инициатив «Евразия» Алибека Мукамбаева, любые альянсы между партиями, как и выдвижения, должны рассматриваться только с точки зрения прохода в парламент.
«Сам факт того, что фракция Социал-демократической партии Кыргызтана (СПДК) была основообразующей в коалиции большинства в тот момент, когда лидер партии был и остаётся в жёсткой оппозиции, говорит нам о том, что партийной культуры в стране нет, а партии можно характеризовать как клиентелы», – сказал он в интервью одному из СМИ.
Дополнительную интригу в грядущие выборы привносят и партии-новички. Возможно, с их появлением у избирателей Киргизии появится шанс на то, что кто-то из них, в отличие от своих бывалых оппонентов, сможет представить хоть какую-то идеологическую платформу.
У партии «Биримдик» (в её составе за места в парламенте борются некоторые члены СПДК), похоже, есть козырь в виде идей демократического социализма и ориентированности на евразийский путь развития Киргизии. Не исключено, что такая идеология найдёт отклик в сердцах местных избирателей, в особенности уже упомянутых трудовых мигрантов, уставших самостоятельно осваивать евразийское пространство. Впрочем, оппоненты «Биримдик» упорно привязывают их к действующей власти, что в итоге может быть не на пользу «евразийцам».
Многое зависит от того, как поведут себя в гонке за места в парламенте местные мастодонты: «Ата-Мекен», «Республика», «Бир Бол», «Ар-Намыс», «Бутун Кыргызстан», «Кыргызстан» и другие партии, уже не раз завоёвывавшие голоса избирателей.
Пойдут ли они уже проторёнными дорожками межпартийных трансферов или всё же рискнут предложить своим избирателям собственное видение развития страны?
Впрочем, и они никогда не отличались чётким позиционированием в сфере идеологии. По сути всё это или партии лидерского типа, или политическое оформление интересов того или иного клана.
Для России наиболее важны два вопроса. Тактический – удастся ли Киргизии, где за последние годы мы видели уже несколько «революций», пройти эти выборы спокойно, в том числе на фоне событий в Белоруссии? И стратегический – появится ли наконец в этой стране, практически полностью зависящей от России, партия, способная не ситуативно, а осознанно поддерживать процессы интеграции на постсоветском пространстве?
