В юбилейный год существования ЕАЭС страны-участницы продолжают сталкиваться с новыми вызовами в построении единого экономического пространства. «Интеграция – очень сложное явление. Надо подходить крайне ответственно, чтобы найти компромисс», – заявил в июне президент Казахстана Касым‑Жомарт Токаев на пресс-конференции по итогам выборов. Спустя месяц то, как будет развивать интеграцию Казахстан с новым лидером у руля и то, какие возможности и препятствия на пути к их использованию есть сейчас у Евразийского союза, в беседе с корреспондентом «Евразия.Эксперт» оценил политолог, историк и биограф Данияр Ашимбаев.
– Данияр, как, по-вашему, результаты выборов президента Казахстана повлияют на евразийскую интеграцию?
– Влияние казахстанских выборов на евразийскую интеграцию – понятие достаточно условное. Понятно, что избранный президент будет продолжателем курса Назарбаева на дальнейшую активную экономическую интеграцию постсоветского пространства – а оно включает в себя как ЕАЭС, так и структуры коллективной безопасности, межрегиональные ассоциации. Опыт у Казахстана большой, и все эти структуры выгодны Казахстану.
Наша страна, со своей сложной политической, социальной и этнической структурой, очень нуждается в спокойном развитии, миролюбивых соседях и добрососедском сотрудничестве. У нас практически ни с кем из постсоветских стран не было конфликтов, кроме единичных личностных с ближайшими соседями – Узбекистаном и Кыргызстаном.
Токаев, как многолетний замминистра и министр иностранных дел, а также как спикер сената, возглавляющий массу межпарламентских структур, секретариат съезда мировых религий, всегда был одним из архитекторов и руководителей этого процесса. Он прекрасно знает, что проблемой дальнейшей экономической интеграции является, прежде всего, фактор политический, который мы не можем не учитывать.
– Есть мнение, что Украине, стремящейся на Запад, стоит подключиться к евразийской интеграции. Вы с этим согласны?
– Учитывая структуру ее экономики, да. Но на Запад она стремится по многим факторам.
Мы знаем влияние личностных факторов на интеграцию. У Токаева, например, нет той истории взаимоотношений с Путиным, Лукашенко, Мирзиёевым, которая была у Назарбаева. Многие мастодонты первой постсоветской волны – Борис Ельцин, Ислам Каримов, Леонид Кучма – с политического пространства уже ушли. Поэтому с чистого листа многие отношения выстраиваются спокойнее.
Главное – у них нет «кредитной истории». У Токаева и Мирзиёева нет той истории конфликтов и соперничества, которые были у Кунаева и Рашидова или, допустим, у Назарбаева с Каримовым. То есть, у Токаева теперь есть возможность несколько перезапустить какие-то личностные отношения, которые могли бы снять накал страстей в тех или иных вопросах. О центрально-азиатской интеграции говорят много лет, но мы видим, что уже создавался и союз, который тихо умер. Были интеграционный комитет и межгосударственный банк, о котором все давно забыли. Потребность в этом есть, а реализация ее с ближайшими соседями пока оставалась проблематичной.
Вспомним знаменитую войну обвинений между руководителями Казахстана и Кыргызстана буквально при прошлом их президенте. Тогда и киргизы перешли определенную грань в высказываниях, допустимых для глав государств, и Казахстан активно пытался подыграть конкуренту. Хотя злые языки утверждают, что вопрос был вовсе не политическим, а связанный с разделом теневых потоков от контрабанды, которая минует территорию двух республик.
– Знаменитые бои за импорт и экспорт сельскохозяйственной продукции?
– Да. И по рынку алкогольной продукции тоже. Выяснение отношений между крупными экспортерами, импортерами и агропроизводителями не стоит того, чтобы втягивать в них высшие политические силы двух, а то и трех стран.
Понятно, что мы еще стоим в начале пути, вопросы будут возникать, болезненные в силу лоббистских возможностей хозяйствующих субъектов. Споры снова и снова будут политизироваться. С другой стороны, наиболее эффективный механизм преодоления этих споров – это расширение регулирования со стороны наднациональных органов.
Но к дальнейшему расширению по политически же причинам ни Казахстан, ни Россия, ни Белоруссия, ни кто-либо другой не готовы. Задача интеграции – сохранение общего вектора, выстраивание механизмов, прежде всего. Нет ни одной сферы, по которой возможен абсолютный безусловный компромисс. Все время нужно проходить долгий путь. От зеленого горошка до ядерных реакторов.
– Сейчас идет обсуждение вопроса поставки казахстанской нефти в Беларусь. Как, по-вашему, будут развиваться события?
– Казахстан здесь – сторона, пассивно участвующая в споре. У Лукашенко остро стоит вопрос по тарифам российских энергоносителей. Россия хочет более рыночных цен, а Белоруссия – более братских.
Здесь возникают логичные вопросы: каким образом Казахстан будет поставлять нефть в Белоруссию, минуя Россию? Как с экономической, так и с географической точек зрения. Если Украину можно обойти проектами типа «Северный поток» или «Южный поток», то из Казахстана в Беларусь напрямую чтобы поставлять нефть, нужно как минимум трубу где-нибудь глубоко под территорией России проложить. То есть миновать Россию совсем – не получится.
– Молдова уже достаточно времени находится в числе наблюдателей ЕАЭС. Есть ли вероятность, что она вскоре присоединится к Союзу в качестве полноправного члена?
– На данный момент, как мы видим, Молдова как государство недееспособна. Соперничество между разными кланами и политическими партиями там затянулось. Что там решают президент или премьер-министр, сказать очень трудно. Ждать какого-то архиважного стратегического решения в ближайшее время как минимум сложно. Так что вряд ли Молдова и ЕАЭС перейдут на новый этап сотрудничества.
В то же время, расширение ЕАЭС выгодно всем. Мешает чрезмерная политизация, но без нее сейчас никак. В принципе, магистральный вектор на постсоветскую экономическую интеграцию в рамках ЕАЭС, ШОС, ОДКБ был, есть и будет.
– Какие проблемы в Союзе вы видите сейчас?
– По большому счету, принципиальных проблем у казахстанско-российских и казахстанско-белорусских отношений нет. Уже отработан интеграционный механизм. Да, непонимания были. К тому же, остается такой фактор, как попытка выносить спор хозяйствующих субъектов на межгосударственный уровень. Проблемы есть в структуре экономики. У белорусских товаров в Казахстане нет проблем со сбытом. У нас на каждом углу продается что-нибудь белорусское – мебель, холодильники, белье…
– И продуктов питания полно на прилавках.
– Да, белорусские товары в Казахстане популярны и раскручены. Загадкой остается то, какие товары Казахстан может предложить белорусам. Потребление мяса у них меньше нашего, пшеница – своя. Если мы хотим сотрудничать по тем иным темам, нужно что-нибудь производить.
Этому были посвящены несколько госпрограмм и стратегий. Постсоветская интеграция в рамках ЕАЭС во многом рассчитана на создание рынков сбыта казахстанской продукции на пространстве Союза. Но кроме сырья и небольшой номенклатуры несырьевых товаров похвастать особо нечем. У нас есть хорошие условия для поставок продукции. Было бы, что поставлять.
Источник информации: https://eurasia.expert
