Россия стала первой страной, куда президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев совершил официальный визит – буквально сразу же после инаугурации. Казахстан в очередной раз продемонстрировал, насколько важны для него союзнические и партнерские отношения с северным соседом, что бы ни говорили страны антироссийского блока. О том, изменится ли внешняя политика Казахстана с вновь избранным главой государства, Ia-centr.ru рассказал казахстанский политолог Данияр Ашимбаев.
– Как вы оцениваете итоги визита президента Токаева в Москву?
– С февраля 2022 года Казахстан маневрировал и старался усилить многовекторность, чтобы не попасть под санкции Запада и при этом сохранить дружеские отношения в Востоком.
С учетом активных попыток нагнетания общественного мнения против России, в контексте военного конфликта на Украине – понятно, что Казахстан занимал очень осторожную позицию. Участвуя практически во всех саммитах и манёврах, он продолжал экономическое сотрудничество. Теперь же, когда ситуация становится более очевидной, визит в Москву прошел на очень высоком уровне.
Президент Казахстана четко продемонстрировал стратегический приоритет союза с Россией. Разумеется, это не исключает активной работы с Западом, Турцией и Китаем. Наши прежние партнерские отношения остаются. Но на первом месте в нашей повестке дня стоит Россия.
– В социальных сетях звучат полярные мнения. Часть пользователей не согласна с таким внешнеполитическим курсом.
– Если ориентироваться на мнение социальных сетей, складывается впечатление, что большинство казахстанцев настроены антироссийски. Но это далеко не так. Мнение из соцсетей – зачастую маргинальное и скандальное. Понятно, что для них, чем скандальнее, тем больше бросается в глаза.
Реальные же замеры общественного мнения показывают, что большинство казахстанцев – независимо от национальности – придерживаются курса на союз с Российской Федерацией.
Это довольно логично. Огромный объем знаний, в том числе и западных, приходит к нам и через русский язык, через Россию. Этот факт нельзя оспаривать. Да, у нас вырос уровень знания английского, французского, китайского языков. Но основной поток информации и знаний приходит к нам именно через русский. Приходил, приходит и будет приходить.
При этом необходимо понимать, что основным носителем знаний является сама Россия. Заметьте: даже многие наши либералы и националисты, выступающие против интеграции с северным соседом, во многом черпают свой контент из русского языка и России. Поэтому ориентация на стратегический союз с Россией Казахстану нужна больше, чем любой другой вектор внешней политики.
– Накануне выборов были опасения повторения «январского сценария». Насколько оппозиция, особенно зарубежная и поддерживаемая международными игроками, способна повлиять на процессы внутри страны?
– Силовой сценарий дискредитации выборов был маловероятен. Силовики, особенно после январских событий, провели очень большую превентивную работу. Спецслужбы тоже постарались.
Даже тот арест, о котором говорили в КНБ, произвел впечатление превентивного, демонстрационного. Типа «у нас ситуация под контролем. Только попробуйте!». Судя по несоответствию численности людей и их вооружения намеченным целям (захват госучреждений, смена власти и т.д.).
С другой стороны, выставить против Токаева достаточно сильного кандидата, чтобы оспорить результаты выборов, наша оппозиция даже при поддержке из-за рубежа не смогла. Такой фигуры не возникло. Не появилась она и тогда, когда Токаев объявлял о проведении досрочных выборов.
Кроме этого, можно было бы организовать мощную сеть независимых наблюдателей, которые заявили бы о якобы массовых нарушениях. Но и здесь особой работы не было. Даже то, что ОБСЕ жестко проехалось по нашим выборам, никак не отразилось на тональности заявления госдепартамента США. Оно было достаточно сбалансированным.
США высказали пожелание, что неплохо было бы соблюдать рекомендации ОБСЕ, но, с другой стороны, выразили полную готовность работать с президентом Токаевым. Международные наблюдатели признали его легитимность, пусть даже и с напряженным лицом. Визит президента во Францию тоже хорошо показывает, что у некоторых стран-лидеров ЕС претензий к Казахстану нет.
Проведение досрочных выборов смешало карты тем, кто, может быть, планировал разыграть какой-либо сценарий на выборах в 2024 году. К тому времени они рассчитывали на рост экономических проблем и готовились подобрать людей, способных броситься на штурм Акорды. Инициатива Токаева провести выборы досрочно эти планы спутала. Противники к этому оказались не готовы.
В будущем давление на Акорду будет возрастать, но добиться смены власти будет довольно сложно. Главными бенефициарами январских событий, по моему убеждению, были «зарубежные партнеры». Они смогли организовать беспорядки с опорой на структуру КНБ, который прежде активно сотрудничал с оргпреступностью и радикальными ячейками. Сейчас риск повторения такого сценария минимален, описанных рисков особо нет.
К тому же Токаев – опытный дипломат. У нас усилилось взаимодействие с Россией, Евросоюзом, США, Китаем, Турцией, Ираном, плюс проводится большая работа в Центральной Азии. Казахстан хорошо подстраховался на случай, если кто-то из больших игроков начнет играть против нас.
– В связи с этим поговорим об обстановке на внешнеполитическом театре. На инаугурацию Токаева не прибыли иностранные лидеры. Стоит ли ожидать «охлаждения» внешнеполитических отношений Астаны с ключевыми мировыми игроками?
– Вопрос приглашения иностранных лидеров особенно не рассматривался. Нужно понимать, что осенью этого года в Астане был напряжённый график многочисленных саммитов. В результате чего множество лидеров посетили Астану и так.
Что касается России, как я уже говорил, с февраля наше дружелюбие и партнерство особо не выпячивались, учитывая постоянное давление западных партнеров. Но сравните с этим фоном то, как прошел официальный визит Токаева в Москву сразу после выборов. Когда уже можно было показать, кто является стратегическим партнером Казахстана.
После переговоров с Владимиром Путиным Токаев полетел в Париж. То есть Акорда в этом плане подстраховалась со всех сторон.
Запад упорно пытается создать у нас некий идеологический плацдарм. Это хорошо видно по количеству получателей многочисленных грантов на поддержку демократии. Но все эти попытки не слишком эффективны. Я бы не стал говорить, что здесь есть серьезный плацдарм для внешнего воздействия. С другой стороны, давление спадать не будет.
– Президент заявил, что поддерживает трехсторонний союз с Россией и Узбекистаном. Необходимо ли создание оси Москва-Ташкент-Астана?
– Астана и Ташкент соперничают с давних времен. В советские годы это было соперничество между Шарафом Рашидовым и Динмухамедом Кунаевым, в годы независимости – между президентами Исламом Каримовым и Нурсултаном Назарбаевым.
Поскольку о военном или серьезном экономическом соперничестве между Казахстаном и Узбекистаном говорить сложно (наши страны тесно связаны друг с другом), весь вопрос в том, как бы «задушить друг друга в объятиях».
Мы двигаем проект, чтобы вся логистика региона замыкалась на Казахстане. А Узбекистан в это время продвигает проект железной дороги через Киргизию на Китай и через Афганистан на Пакистан. Тем самым получая выход на китайский рынок и в Персидский залив. Понятно, что для Казахстана этот проект – конкурент.
С другой стороны есть глубокие связи Казахстана с Россией, есть большие проекты между Ташкентом и Москвой. Все они развиваются примерно одинаково. И я думаю, что извлекать дивиденды из конкуренции и казахи, и узбеки давно научились.
Понятно, что газовый альянс – проект сам по себе достаточно интересный. Россия ищет новые коридоры выхода на внешний рынок, в которых предлагается принять участие и соседям. Конфигурацию проекта еще предстоит осмыслить. Особенно в свете предложения Путина превратить Турцию в газовый хаб. В этом проекте содержится выгода для всех участников. Но параметры его будут еще долго обсуждаться.
