Пентагон изучает варианты сохранения присутствия в регионе после вывода войск из Афганистана. В их числе – размещение авиабаз в соседних с ним странах, сообщил и.о. помощника министра обороны США Дэвид Хелви 12 мая. По информации СМИ, потенциальными территориями для размещения своих войск Штаты видят Таджикистан и Узбекистан. Что стоит за стремлением Вашингтона закрепиться в Центральной Азии и готовы ли государства региона предоставить базы американцам, проанализировал кандидат философских наук, доцент кафедры «Иностранные языки и гуманитарные дисциплины» ташкентского филиала Российского экономического университета им. Г.В. Плеханова Равшан Назаров.
– США рассматривают возможность размещения выведенных из Афганистана войск в странах Центральной Азии, в частности – Узбекистане и Таджикистане, сообщила газета The Wall Street Journal. Как вы рассматриваете подобный сценарий?
– Появившиеся в СМИ сообщения о возможном размещении американских военных контингентов после вывода из Афганистана в ближайших к этому государству странах, а именно, в Узбекистане и Таджикистане, вызвали как в этих странах, так и за их пределами экспертный интерес, законную озабоченность и справедливые вопросы.
Что касается Узбекистана, то новая Военная доктрина, принятая в 2018 г. (официальное название – Оборонная доктрина) прямо указывает одним из основных пунктов «недопущение на своей территории размещения иностранных военных баз и объектов». Это обозначено и в Концепции внешней политики Республики Узбекистан, принятой в 2012 г. Об этом же было сказано и в Заявлении Министерства обороны Узбекистана от 4 мая 2021 г. Так что шансы на то, что данный проект будет реализован, на сегодняшний день минимальны.
Военная доктрина Таджикистана 2005 г. также носит оборонительный характер. В ней отмечена необходимость «придерживаться принципам мирного сосуществования, политического решения региональных и международных споров и конфликтов, уважения суверенитета и территориальной целостности государств, невмешательства в их внутренние дела и неприкосновенности государственных границ». Кроме того, Таджикистан является членом ОДКБ и ШОС, что также не оставляет США реальных возможностей для реализации своих планов.
– Почему США так заинтересованы разместить свои военные силы в Узбекистане и Таджикистане? Неужели только для того, чтобы контролировать талибов и следить за другими экстремистам?
– С чисто военной точки зрения, удобно размещать войска в непосредственной близости от потенциального театра военных действий.
Хотя основные базы и силы Талибана* находятся в южной части Афганистана, и в этом смысле было бы рациональнее размещать американские войска на территории Пакистана, который, кстати, тоже не в восторге от потенциальной возможности появления на его территории дополнительных контингентов войск США. Узбекистан и Таджикистан граничат с Северным Афганистаном, где позиции Талибана* всегда были слабы, и где достаточно внутренних сил для противостояния талибской угрозе.
Недавно состоявшийся визит специального представителя США по Афганистану Залмая Халилзада в Узбекистан и Таджикистан, основной целью которого было обсуждение текущей ситуации в Афганистане, показал заинтересованность руководства США. Вывод американских войск вызывает у государств Центральной Азии законные опасения в связи с возможным обострением военного противостояния. Так что возможное размещение американских войск в ЦА – это и фактор военно-политического давления на Талибан* и другие деконструктивные силы Афганистана, и фактор расширения геополитического влияния США в регионе.
– Готов ли сегодня Ташкент рассмотреть возможность размещения американских войск в случае обращения американского руководства?
– Даже в случае официального обращения США к руководству Узбекистана вряд ли возможен положительный ответ. Это связано с целым рядом факторов.
Во-первых, с политико-правовыми. Основные документы Узбекистана в сфере обороны и безопасности – Конституция, Концепция внешней политики, Оборонная доктрина, Стратегия действий по приоритетным направлениям, Концепция национальной безопасности, Закон «Об обороне» и другие – прямо говорят о невозможности, или, как минимум, нежелательности расположения иностранных войск и военных баз на территории республики.
Во-вторых, Узбекистан является участником важных российско-евразийских проектов (член СНГ, наблюдатель в ЕАЭС, бывший и возможно потенциальный член ОДКБ), российско-китайского проекта (ШОС), китайских проектов (ОПОП). А Россия и Китай являются естественными геополитическими соперниками США в Центральной Азии, и усиление позиций США в регионе для данных акторов крайне нежелательно.
В-третьих, Узбекистан имеет целый ряд очень важных действующих Договоров и Соглашений с Россией: Договор о стратегическом партнерстве 2004 г., Договор о союзнических отношениях 2005 г., Соглашение о строительстве АЭС 2018 г., Соглашение об использовании воздушного пространства 2018 г., Соглашение о сотрудничестве в космической сфере 2019 г. и так далее.
В-четвертых, расширяется сотрудничество Узбекистана и России в военной и военно-технической сферах. В 2017-2020 гг. прошли совместные военные учения войск Республики Узбекистан и Российской Федерации. Заключен целый ряд контрактов на поставку в Узбекистан российского вооружения и техники. Буквально в апреле 2021 г. состоялся визит в Узбекистан министра обороны РФ Сергея Шойгу, в результате чего была подписана Программа стратегического партнерства в военной области на 2021−2025 гг. Представители Узбекистана получили приглашения на Московскую конференцию по международной безопасности, Международный военно-технический форум «Армия», Армейские международные игры.
Как отмечено в заявлении узбекистанского Министерства обороны, «между оборонными ведомствами Узбекистана и России создана расширенная нормативно-правовая база, которая позволяет вести и активизировать сотрудничество по различным направлениям деятельности вооруженных сил».
В-пятых, нельзя сбрасывать со счетов и фактор Китая. Сотрудничество Республики Узбекистан и КНР осуществляется как в многосторонних форматах (ООН, ШОС, СВМДА, АБИИ, ОПОП, «Китай – ЦА» и др.), так и в двустороннем формате. В Узбекистане работают более 1600 китайских компаний в таких сферах, как геологоразведка, логистика, трубопроводный транспорт, инфраструктурное строительство, телекоммуникации, агросектор, фармацевтика, текстильная и химическая промышленность.
В республике также открыты два Института Конфуция (в Ташкенте и Самарканде), значительное количество студентов из Узбекистана учится в ведущих вузах Китая. Стратегическое значение имеют газопровод «Узбекистан – Китай» и железная дорога «Китай – Кыргызстан – Узбекистан». И, безусловно, Китай также не заинтересован в размещении американских войск в государствах ЦА.
– Однако в 2001 г. американские военные размещались на базах Узбекистана и Кыргызстана, пока полностью не покинули их в 2005 и 2014 гг., соответственно. Могут ли американцы вернуться в эти регионы?
–Современная ситуация радикально отличается от ситуации 2001 г., когда на волне боевых успехов Талибана, его агрессивных вылазок на границах государств Центральной Азии и терактов 11 сентября было достаточно легко убедить лидеров ЦА в необходимости размещения контингентов войск США и НАТО в своих странах.
Однако произошли «цветная революция» весной 2005 г. в Кыргызстане, инспирированная попытка «цветной революции» в Узбекистане (Андижанские события мая 2005 г.), последовавшее затем «охлаждение» между Узбекистаном и Западом.
Это привело к закрытию американской военной базы в Ханабаде (Кашкадарьинская область Узбекистана). Данная авиабаза использовалась как командный пункт при нанесении воздушных ударов, координации действий сил спецопераций, проведения поисково-спасательных операций в Северном Афганистане. Она была закрыта в 2005 г., американский военный контингент (более 1,5 тыс. чел.) переведен на другие объекты в Афганистане и Кыргызстане. В 2006-2012 гг. база Ханабад использовалась в рамках ОДКБ, с 2012 г. это база ВВС Узбекистана.
Кстати, после закрытия базы в Ханабаде в Узбекистане еще 10 лет (до 2015 г.) функционировал еще один объект НАТО – германская военная база в Термезе. Но и она была закрыта, а контингент частично переведен в Мазари-Шариф, частично вернулся на родину. Так что с 2015 г. на территории Узбекистана зарубежных военных баз нет. И должна случиться реальная сверхфорсмажорная ситуация для того, чтобы они снова появились.
Что касается базы США «Манас» в Кыргызстане, то она использовалась в 2001-2009 гг. как боевая авиабаза контртеррористических операций, а в 2009-2014 гг. – как Транзитный Центр ВВС США. После закрытия базы в 2014 г. вся инфраструктура (стоимостью 30 млн. долларов) была оставлена в распоряжение Министерства обороны Кыргызстана.
В настоящее время Кыргызстан как потенциальное место дислокации американских войск всерьез не рассматривается, поскольку, во-первых, Кыргызстан не имеет прямой границы с Афганистаном, а во-вторых, внутренняя ситуация в стране пока остается не очень стабильной.
В этой связи США остается только надеяться на «благосклонность» политического руководства Узбекистана и Таджикистана, в случае если решение о размещении войск в этих странах будет принято.
– Какую роль готов сыграть Узбекистан в дальнейшем урегулировании афганского кризиса?
– Узбекистан на протяжении долгих лет активно способствует урегулированию конфликта в Афганистане в различных формах. Только за последние годы в двустороннем формате сделано следующее: заключено Соглашение между Республикой Узбекистан и Исламской Республикой Афганистан от 17 октября 2016 г., образован Термезский Образовательный центр по обучению граждан Афганистана в ноябре 2017 г., проработан вопрос создания транспортного коридора и начата реализация проекта железной дороги «Мазари-Шариф – Шиберган – Маймана – Герат», подписан Договор между Узбекистаном и Афганистаном «О взаимной правовой помощи по гражданским, семейным и уголовным делам 5 декабря 2017 г.
Утвержден состав Узбекско-Афганской комиссии по торговле, транспорту и энергетике в январе 2018 г., создана система «Упрощенного таможенного коридора» с Афганистаном в 2018 г., открыты дополнительные транзитные маршруты для афганских автоперевозчиков в июне 2018 г., увеличены объемы поставки в Афганистан электроэнергии и электротехнической продукции в июле 2018 г., сформирована Межправительственная комиссия по двустороннему сотрудничеству между Узбекистаном и Афганистаном в мае 2019 г.
Реализован проект строительства гостиницы и жилого комплекса в Термезе с компанией «Афган-Герман» в 2019 г., реализованы проекты в агросфере совместно с афганскими фирмами «Алмадина Гринхаус», «Билол Бахир сари», «Материк Голд Инвест», реализован узбекско-афганский проект по перереботке металлов в Бухарской области в 2019 г., реализован проект модернизации медицинского образования и программы повышения квалификации медработников Афганистана в 2019-2020 гг. и другие.
Узбекистан также принимает активное участие в афганском урегулировании в многосторонних форматах. Еще в своем первом выступлении с трибуны Генеральной Ассамблеи ООН (сентябрь 2017 г.) президент Узбекистана Шавкат Мирзиёев отметил: «Важным условием обеспечения не только региональной, но и глобальной безопасности является стабилизация обстановки в Афганистане. Мы убеждены, что единственный путь к миру в Афганистане – это прямой диалог, без предварительных условий, между центральным правительством и основными внутриполитическими силами. Переговоры должны проходить при главенствующей роли самих афганцев, на территории Афганистана и под эгидой ООН».
В Узбекистане состоялся целый ряд авторитетных форумов, в центре которых была проблематика Афганистана: Саммит ШОС в Ташкенте 2016 г., Международные конференции «Центральная Азия: одно прошлое и общее будущее, сотрудничество ради устойчивого развития и взаимного процветания» в Самарканде в ноябре 2017 г., «Мирный процесс, сотрудничество в сфере безопасности и региональное взаимодействие» в Ташкенте в марте 2018 г., «Взаимосвязанность в Центральной Азии: вызовы и новые возможности» в Ташкенте в феврале 2019 г. На июль 2021 г. в столице запланирована Международная конференция «Центральная и Южная Азия: региональная взаимосвязанность». Кроме того, представители Узбекистана принимают самое активное участие и в других мероприятиях по разным аспектам афганского урегулирования.
Так, только с начала 2021 г. состоялись: встречи спецпредставителя президента Узбекистана по Афганистану Исматуллы Иргашева с послом Индии в Манишем Прабхатом и с послом Пакистана Сайидом Али Асадом Гилани в январе; визит делегации Афганистана в Ташкент, визит министра иностранных дел Узбекистана Абдулазиза Камилова в Кабул, визит делегации Пакистана в Ташкент в феврале; 14-й Саммит ОЭС, Форум «Сердце Азии – Стамбульский процесс», переговоры Иргашева с советником президента Афганистана по нацбезопасности Хамдуллахом Мухибом в марте.
В апреле состоялись встреча Камилова с делегацией Талибана* в Катаре, визит главы МИД Ирана Мохаммада Джавада Зарифа в Ташкент, видеоконференция спецпредставителей Евросоюза и стран ЦА по Афганистану, видеоконференция президента Мирзиёева и премьер-министра Пакистана Имран Хана, министерские онлайн-встречи в формате С5+1 (то есть, Центральная Азия+США, которые также прошли в мае). Кроме того, в мае состоялись визит в Узбекистан спецпредставителя США по Афганистану Залмая Халилзада, встреча министров иностранных дел в формате «Китай – ЦА» и другие мероприятия.
Таим образом, можно заключить, что Узбекистан играл и играет самую активную роль в процессах афганского урегулирования, и эта роль будет возрастать в той мере, насколько на смену военным и военно-политическим факторам будут приходить политико-дипломатические, торгово-экономические и культурно-гуманитарные.
* Движение Талибан – террористическая организация, запрещенная в России
